«Ты один нам поддержка и опора во дни тягостных раздумий о судьбах Родины», - так писал о русском языке Тургенев. Похоже, сегодня под этими его словами готов подписаться каждый. Только этим можно объяснить тот общественный резонанс, который вызвал приказ Министерства образования и науки РФ «Об утверждении списка грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации». Казалось бы, опору он должен был укрепить. Но она неожиданно зашаталась: 1 сентября, в День знаний, когда приказ вступил в силу, многие открыли для себя много интересного. Например, то, что в произношении и грамматических формах некоторых слов возможны варианты. И началась истерика: нам навязывают дикие новые нормы, вместо правильной речи мы узакониваем просторечие, не дадим же чиновникам от образования и алчным ученым и издателям испортить и отнять «наше все»! И вот уже президент Санкт-Петербургского государственного университета, действительный член РАО Людмила Вербицкая говорит в интервью «Российской газете», что «хотела бы встретиться с министром образования и науки Андреем Фурсенко и попросить его провести дополнительное специальное заседание совета по русскому языку, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию»…
Все это напоминает историю с «черным пиаром» робкой попытки Орфографической комиссии РАН чуть-чуть осовременить правила орфографии и пунктуации, которую расценили как желание «реформировать язык». Тогда требовали «остановить» того самого Лопатина, имя и словарь которого сегодня поднимают на щит. Поэтому хочется внести какую-то ясность в этот больной вопрос. А значит, попытаться понять, почему обладателем «монополии на норму» оказалось только одно издательство – «АСТ-пресс», почему в списке, утвержденном Минобрнауки, на сегодняшний день значатся только четыре словаря: «Орфографический словарь русского языка» Б.З.Букчиной, И.К.Сазоновой, Л.К.Чельцовой, «Словарь ударений русского языка» И.Л.Резниченко, «Грамматический словарь русского языка» А.А.Зализняка и «Большой фразеологический словарь русского языка» под редакцией В.Н.Телии. И главное, только ли они могут «содержать нормы».
Увы, проекту не хватило пиар-кампании и гласности. Приказы Минобрнауки о порядке проведения экспертизы изданий, претендующих на роль нормативных (№ 152 от 29 мая 2007 г.), и об утверждении списка экспертных организаций (№ 401 от 29.12.2008 и № 196 от 08.06.2009) были опубликованы на сайте Министерства и в «Российской газете», но прошли незамеченными. А ведь можно было бы собрать журналистов на пресс-конференцию и все объяснить уже два года назад. Растолковать, как это делает сейчас ответственный секретарь Межведомственной комиссии по русскому языку при правительстве РФ Т.Э.Петрова и другие чиновники, что цель этой процедуры – дать России столь же авторитетные, как Дуден, Оксфордский словарь, Ларусс и Роббер, издания, отделить качественные словари от пиратских версий, определить диапазон вариантов нормы. Объяснить, переведя сам закон о русском языке как государственном с чиновничьего языка на общечеловеческий, что школа – это особая сфера функционирования языка, а потому создание списка нормативных словарей, справочников и грамматик не означает автоматического их включения в стандарт образования (хотя, по сведениям газеты «Русский язык» и «Учительской газеты», учителя и используют уже некоторые из них даже при подготовке к ЕГЭ). Уточнив, что эталонных изданий может быть и 30, и 50, Министерство опубликовало 1 сентября пресс-релиз, в котором еще раз прописало процедуру их утверждения. Но, определив, что и как, кому и куда подавать, на вопрос «когда» ответило обтекаемым «в любое время». А это значит, что кто-то опять может не успеть собрать документы к очередному заседанию Межведомственной комиссии. Отсутствие должной информационной поддержки отчасти объясняет, почему первый список оказался таким коротким.
Другое объяснение – в особенностях российского законодательства об авторском праве: физическое лицо, автор, оказывается заложником у лица юридического, издателя, и шагу без него не может ступить. Да и государственная экспертиза – удовольствие не бесплатное, а зарплаты в бюджетных организациях - известно, какие. Поэтому вопрос о том, почему в утвержденный Минобрнауки список не попали «Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов» под редакцией Н.Ю.Шведовой, «Русский толковый словарь» В.В.Лопатина и Л.Е.Лопатиной, «Толковый словарь иноязычных слов» Л.П.Крысина, «Словарь образцового русского ударения» М.А.Штудинера и многие другие, нужно адресовать прежде всего их правообладателям. Что касается наиболее авторитетных, академических словарей и справочников, то руководство Института русского языка РАН сочло нецелесообразным подавать на утверждение ранние издания, поскольку в ближайший год должны появиться исправленные и дополненные «Правила русской орфографии и пунктуации», а также «Русский орфографический словарь» (включающий уже 215 тысяч слов) и «Большой орфоэпический словарь», готовится к переизданию и Малый академический словарь русского языка в 4 томах – они и пройдут экспертизу. Ну а пока есть, что есть.
То, что заложен первый камень в фундамент грамотности государственных чиновников, делопроизводителей, юристов, рекламщиков и – особенно - журналистов (а именно их речь относится к сферам, регламентируемым законом о русском языке как государственном), безусловно, хорошо. Хотя бы потому, что в словари они однажды заглянут и, может, поймут наконец разницу в значениях выражений «содержать» и «предписывать», «устанавливать нормы» и разглядят пометы, отличающие литературную норму от разговорной, «старшую» от «младшей». Тогда не будут так всех возмущать дОговоры и договорА, заключаемые юристами и бизнесменами, как по срЕдам, так и по средАм, и перестанет общество давиться йогУртом и кофе среднего рода, и осознает, что файф-о-клок не заменяет полдник, а существует наравне с ним, как чао с приветом, а потому неплохо бы выучить, как эти слова пишутся.
Но общество у нас лениво и нелюбопытно. Не хочет оно ни старого, ни нового, поскольку не готово к диалогу поколений, да и классику читать ни со словарем, ни без такового не любит. Ему проще возмущаться, что имя всемирной сети Интернет «предписано» отныне писать с большой буквы, чем задумываться, почему компьютерный сервис проверки орфографии автоматически ее в этом слове ставит даже в тех случаях, когда этого не требуется (например, в сложных словах интернет-портал, интернет-сообщество). Общество не пускает на порог ЗАГСов брАчащихся, потому что привыкло вслед за работниками этих учреждений именовать невест и женихов брачУющимися, и невдомек им, что искони именно брачащиеся обменивались в знак любви и верности поцелуями и кольцами, что получили они «прописку» еще в словаре Ушакова и Большой советской энциклопедии и что, наконец, в словаре Даля глагол брачитися есть, а глагола «брачеваться» с соответствующим ему причастием – нет. Не хочет оно слушать разъяснений М.Н.Каленчук, заместителя директора Института русского языка им. В.В.Виноградова, председателя Фонетической комиссии РАН о том, что йогУрт – не прихоть ученых, что вкушал сей продукт еще Лев Толстой и некоторые наши прадедушки и прабабушки, а наш, привычный йОгурт появился в словарях и на прилавках лет двадцать тому назад… И пролистывая «Гиперболоид инженера Гарина» Алексея Толстого не спотыкается на фразе: «Обед кончен, кофе со столетним коньяком выпито», пробегает мимо замечания Соколова-Микитова: «Необыкновенно вкусным кажется кофе, поданное в крошечной чашечке», да и тому, что в учебнике экономической географии для 9-го класса упоминается «знаменитое йеменское кофе», не удивляется. М.А.Штудинер, приводя эти примеры вопиющей писательской и просветительской «безграмотности» в эфире радио «Эхо Москвы», заметил, что нынешний «словарный кризис» во многом спровоцирован журналистами, и поразился их лингвистической некомпетентности. А ведь на факультетах журналистики русскому языку и культуре речи (а значит, и пониманию нормы) учат в обязательном порядке!
То, что сейчас происходит в электронных и печатных СМИ, напоминает информационную войну, в которой «крайними» оказались авторы «словарей-назначенцев» и издательство, оказавшееся со своей программой «Словари XXI века» неожиданно для самого себя в роли «монополиста». Между тем, словари эти получили одобрение РАН, прошли серьезную экспертизу в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова и Институте русского языка им. А.С.Пушкина, да и Межведомственная комиссия проголосовала за них единогласно. А Комиссия Общественной палаты по сохранению культурного и духовного наследия рекомендовала «содействовать внедрению упомянутых словарей в учебный процесс в образовательных учреждениях всех ступеней» и «привлечь внимание общества к насущной необходимости использования словарей не только в учебном процессе и научной работе, но и в повседневной жизни». Так что обществу и его передовому отряду бороться бы ЗА эти словари, а не ПРОТИВ них…Но авторы репортажей о «словарях в законе» продолжают демонстрировать на государственных телеканалах совсем негосударственный подход. Может, государству сделать ответный ход – провести полномасштабный словарный ликбез?
Досталось «по полной» авторам «Орфографического словаря» и «Словаря ударений» не случайно: они понятнее, чем «Грамматический» и «Большой фразеологический». Но хочется верить, что госслужащие будут разгадывать на скучных заседаниях словарь Зализняка вместо кроссвордов и обнаружат, что грамматические правила нашего языка не состоят из одних исключений, а копирайтеры «повысят креатив», играя в буриме с его помощью. Чиновникам же Минобрнауки надо было бы заглянуть в словарь коллектива Телии, чтобы понять: процедуру утверждения нормативных изданий надо еще довести до ума, цитирую: «доделать до конца, добиваясь правильного завершения начатого», то есть доработать.
Спору нет. Нам нужна современная грамматика. И правила орфографии и пунктуации. И толковые словари – хорошие и разные. Но и дали как руководство к действию немало: оценивай варианты и используй – по вкусу и по ситуации. Но свобода выбора почему-то пугает.
А ведь язык у нас не только «великий и могучий». Он еще и свободный.
